Уважаемые участники и посетители Форума! Заканчивается трудный, полный злоключений - 2020 год. Хочется пожелать Всем Крепкого Здоровья и чтобы в предстоящем 2021 году были только приятные приключения и удачные охоты.
Предлагаю описание предновогодних «приключений» декабря 1977 года.
На Иже
В семидесятых годах в Госохотинспекции было два автомобиля – «Волга» у Главного госохотинспектора (начальника) и ГАЗ-69 для оперативной работы, но он был большей частью «на приколе». Поэтому мы всегда использовали любой попутный транспорт.
В середине декабря в Госохотинспекцию пришел охотник за «спортивной» лицензией на лося в Елабужский район. Пока я выписывал ему лицензию, выяснил, что он директор совхоза в Агрызском районе и получает лицензию по доверенности Елабужских нефтяников. В Казань он приехал «по своим делам», а нефтяники попросили его заехать в инспекцию и получить лицензию.
Мне уже довелось ездить в Агрызский район, но в прошлый раз целью поездки был проводимый рейд по борьбе с браконьерством. Агрызский район, как аппендикс, вклинивается в Удмуртию и естественно, что охотники из соседней республики охотились в нем, как «у себя дома». В рейде участвовали охотоведы соседних районов и сотрудники райотдела милиции. Из того осеннего рейда я привез на поезде большой «крапивный» мешок изъятых ружей. Но это другая история…
Поэтому сразу возник авантюрный план «закрыть белое пятно» в Агрызском районе по обследованию угодий – проверить достоверность сообщения о наличии бобров в пойме реки Иж. Тем более средства на эти работы в конце года оставались еще не использованными.
Сказано-сделано! Доложил соображения своему шефу - старшему охотоведу Размазнину Николаю Васильевичу и вместе с ним зашли к начальнику.
В те годы добыча диких копытных животных разрешалась только под надзором «контролирующего лица», которого назначала Госохотинспекция. Вот этим положением и решили воспользоваться, назначив меня «контролирующим» в Елабужском районе. Задумано было, пожалуй, не плохо – меня отвезут в Агрызский район, выполню работу – обследую пойму Ижа, за мной заедут и поедем в Елабужский добывать лося.
Но не зря говорят, что гладко бывает только на бумаге…
Глубокой декабрьской ночью меня привезли к лесному кордону, где в то время проживал охотовед Тренин. Пришлось долго и громко колотить в высокие ворота, прежде чем в окне замелькал свет. Электричества на кордоне не было. Связи какой-либо с кордоном тоже не было и поэтому меня никто здесь не ждал. Тренина «дома» не было – уехал в Набережные Челны к семье.
На кордоне жили Гоголь - бывший егерь Тукаевского охотхозяйства из Набережных Челнов и Мазур Александр – отпускник с КАМАЗа.
Охотники и рыбаки, как правило, народ общительный – быстро нашли «общий язык» и понимание.
Еще в предрассветных сумерках я вышел с кордона и отправился в пойму вверх по течению Ижа. День ожидался быть солнечным, безветренным, но морозным.
До обеда обследовал несколько стариц – ходить на лыжах было легко и поэтому я ушел от кордона достаточно далеко.
Чтобы не было «холостого хода» на обратном пути, решил вернуться на кордон по Ижу. Его берега необходимо было обследовать – там тоже могли быть бобры.
Морозы «стояли» уже давно и лед на реке должен быть крепким и надёжным. Но я не учел скорость и силу течения реки – прошел по Ижу меньше километра и на очередном повороте русла, провалился под лед вместе с лыжами.
В том, что выберусь из полыньи я не сомневался – «не впервой», а вот не упустить лыжи подо льдом было сложнее.
Выкарабкался-выполз из полыньи вместе с лыжами. Но пока барахтался – вымок насквозь. Опасаясь, что тонкий лед на стремнине, может не выдержать меня, значительно отяжелевшего – добрался до берега ползком. Пока полз к берегу вывалялся в снегу и на берег вышел в хрустевшем ледяном панцире.
Обскоблил обледеневшие лыжи и в ледяном одеянии с «хлюпающими» валенками, «побежал» по пойменной целине – напрямки к кордону.
Конечно было не легко двигаться в остекленевшей одежде и путь даже «напрямки» был не близкий – километров пять не меньше, но «пробежал» их довольно быстро…
В избушку ввалился, как снеговик – белый от заледеневшего снега, в клубах морозного воздуха. Раздевали и разували меня вдвоем – Мазур и Гоголь.
Кто-то из них с сожалением посетовал, что у них нет ни чего «для сугрева». Я выдал из «командировочных» на «поллитровку» и Мазур «полетел» на лыжах в ближайшее село. Он был среднего возраста и роста, но был «плотно скроен» - «пролетел» около трех километров до сельпо и обратно, так быстро, что я успел только развесить по печке мокрую одежду и переодеться в сухую, любезно предоставленную мне Гоголем. Одежка была чрезвычайно малой, но главное – сухая.
Мазур принес две бутылки вина.
- Ну, что одна поллитровка для троих мужиков… - оправдывался он.
Выпив стакан горячего вина, я завалился на печку - прогреваться.
На удивление, но утром у меня даже насморка не было, и мы с Мазуром пошли обследовать пойму Ижа. Он хорошо знал угодья вокруг кордона, поэтому и все последующие дни мы тоже ходили с ним вместе – так безопаснее и веселей.
Саша Мазур был родом с Алтая и имел опыт капканного промысла. Он показал мне, как и где ставятся капканы на норку. Научил маскировать капканы снегом. В пособиях по пушному промыслу всё это тоже описано, но увидеть, как это делается на практике – дорогого стоит!
В капкан, поставленный им «на норку» - попалась куница. Он объяснил, что «сработала пахучая приманка». Действительно, пройдя «в пяту» по следу куницы, мы увидели, что она «шла» краем высокого берега и дойдя, (поравнявшись) с капканом, резко изменила направление – спустилась по крутому берегу, раскопала занесенный снегом капкан, и осталась в нем до нашего прихода…
Обследовав ближние к кордону угодья, мы с Мазуром пошли вниз по Ижу «посмотреть» новые для него места.
Все дни стояла тихая, солнечная и морозная погода. Термометра на кордоне не было, но чувствовалось, что мороз не меньше двадцати градусов. По неглубокому снегу на широких охотничьих лыжах «ходить» было легко, и мы с ним ушли от кордона, минуя ранее обследованные места, километров на двенадцать-пятнадцать.
В конце маршрута на берегу большой старицы мы увидели не новый, но добротный деревянный дом. Из печной трубы поднимался голубой дымок – дом жилой. Пошли посмотреть «кто в тереме живет» в дали от сел и дорог. У дома стоял ГАЗ-69 с Удмуртскими номерами.
Постучали в дверь, нам ответили-разрешили войти. В сенях, на плите, мужчина варил «кулешь» - картошку с крупными кусками мяса. Мы поздоровались и представились. На стене висел здоровенный заяц-русак. Поэтому сразу возникли вопросы:
- Давно здесь охотитесь?
- Третий день, как приехали. Вчера ребята добыли двух зайчиков – вот сегодня одного и готовлю к их приходу.
Выяснилось, что это дом животноводов и используется он только в летнее время. А зимой сюда приезжают охотники, живут и охотятся по нескольку дней. Сам он не охотник, а возможно, что и слукавил, приехал сюда из Ижевска с двумя знакомыми охотниками - отдохнуть на природе. Каких-либо документов у него с собой нет и машина не его.
- Часа через два, возможно чуть позже, придут охотники, вот у них и спросите документы – посоветовал он.
День в декабре короткий, а нам с Мазуром нужно было еще долго добираться до кордона.
- Мы не можем ждать охотников – идти еще до дома далеко. Сниму передний номер с машины – пусть охотники за ним на кордон приедут. Им на машине быстрее, чем нам потом в темноте тащиться. – ответил я дежурному по кухне.
Было достоверно известно, что районный охотовед никому из Удмуртии разрешений на охоту не выдавал и эти «залетные» были заурядными блуднями. Поэтому открутил госномер с машины для последующего разбирательства с ними.
Поздней ночью мы добрались до кордона. Пока шли «домой», уже чувствовалось, что потеплело – погода будет меняться.
Утром «света белого видно не было» - шел плотный снег, а сильный ветер наметал его в высокие сугробы. Метель бушевала несколько дней – мы отсиживались на кордоне и не помышляли о выходе из него.
29 декабря метель немного утихла. Я решил пойти в Шаршадинское лесничество позвонить на работу – сообщить о моей возможной задержке в командировке. Дороги в Агрызском районе замело и Новый 1978 год возможно мне придется встречать в этом лесном кордоне.
Вышел с кордона еще в сумерках и по привезенной с собой схеме лесных кварталов шел на лыжах, по ставшему после метели глубокому и рыхлому снегу около десяти километров до конторы Шаршадинского лесничества. Дошел к обеду.
Отметил командировочное удостоверение и попросил разрешения позвонить на работу. Не сразу, но дозвонился до Казани. К телефону подошел старший охотовед - Николай Васильевич. Я ему рассказал, что все дороги в районе замело снегом и я похоже задержусь в командировке.
- Ну что-же… - успел я услышать от него и связь прервалась.
Возвращаться на кордон по своей лыжне было значительно легче, но когда дошел до него – «свалился без ног».
Ночью сквозь сон услышал какой-то чуждый в этой лесной сторожке звук. Наверное, что-то «почудилось» в тревожном сне после вчерашнего длинного и трудного лыжного перехода. Но звук повторился и явно стал похож на нетерпеливый и настойчивый сигнал автомобиля. Но откуда взяться ночью автомобилю в занесенном снегом лесу? Я все же накинул куртку и в валенках на босую ногу вышел из избушки. Перед воротами кордона стоял работающий трактор-бульдозер, а сзади него - на тросе, стоял УАЗ-469 и яркими фарами освещал бульдозер и кордон.
Еще не веря в реальность происходящего, я быстро собрался. Правду говорят, что «голому собраться – только подпоясаться»!
Конечно, у нас была договоренность, что за мной заедут, чтобы я «проконтролировал» охоту, но после такой метели это было просто не реально.
Все происходящее, да еще «с просонья», выглядело действительно фантастично: зимняя ночь, опушка заснеженного леса, лесной кордон, засыпанный по самую крышу снегом, мощный бульдозер и все это ярким пятном выхвачено из ночной темноты фарами УАЗика…
В УАЗике был уже знакомый директор совхоза вместе с водителем, которые привезли меня на этот кордон. По дороге в Елабужский район я рассказал им о своих приключениях и опасениях возможной зимовки на этом кордоне.
Приехав на место предполагаемой охоты, мы, ориентируясь по схеме лесных кварталов, объехали перспективные для охоты участки леса. Было ощущение, что в этом районе было значительно меньше снега и многочисленные сосновые посадки были истоптаны лосями. А в Агрызском районе на десятикилометровом лесном маршруте, когда я ходил в лесничество, не встретил ни одного лосиного следа. Возможно после метели лоси «не ходили», а возможно их там просто не было из-за отсутствия должной охраны и контроля..
«Поколесив» на УАЗике полдня по лесу и не встретив в этом лосином «Эльдорадо», ни одного лося, мы поехали в Елабугу к нефтяникам «с докладом по результатам».
В Елабужском НГДУ нас встретил управляющий. С ним я был немного знаком, поэтому после не продолжительной беседы было решено, что меня пора отправлять домой - встречать Новый год, а контроль «доверить» районному охотоведу.
Он позвонил на местный аэродром и попросил «придержать» самолет в Набережные Челны. После позвонил в Челны и попросил забронировать билет на самолет в Казань.
Через час я был уже в аэропорту «Бегишево». Вот только тогда я осознал, что нахожусь среди цивильных людей – один среди них в валенках, в ватных штанах и куртке. С тощим рюкзаком, зачехленным ружьем и с пулевыми патронами в карманах. Конечно же я привлек внимание дежурившего в аэропорту милиционера. Он подошел, представился, проверил мои документы и спросил цель моего нахождения в аэропорту. Он ушел, а я остался у стены вокзала обдумывать сложившуюся ситуацию – денег было совсем мало из-за не предусмотренного командировочным бюджетом «сугрева».
Но долго «скучать одному» мне не пришлось - подошла сержант милиции, видимо привлеченная моей «колоритностью». Тоже, соблюдая необходимые формальности, проверила документы. Я объяснил ей сложившуюся ситуацию и попросил «посторожить» мои вещи. А сам пока она не успела одуматься и отказаться, направился в специальную комнату для депутатов Верховного Совета. В этом большом и пустом помещении за столом сидела дежурный администратор. Я обратился к ней:
- Вам звонили из Елабуги и просили забронировать билет до Казани.
Я назвал фамилию, для кого просили билет.
- Он каким рейсом хочет лететь в Казань? – спросила она.
- Я бы полетел самым ближайшим рейсом!
На лице администратора было видно одновременное удивление и интерес к моей «колоритности».
Получил билет – денег хватило «копейка в копейку».
Извинился за бестактность и поблагодарил симпатичную сержантшу милиции.
Через полтора часа я был уже в Казани! От аэропорта (старого) пешком дошел до остановки трамвая с единственным талоном на проезд в кармане.
Декабрьский день короткий, но оказывается как много можно сделать за него..
После Нового года созвонился со старшим Госохотинспектором Удмуртской АССР Соколовым. С ним я был немного знаком – ездил в Ижевск «по служебным делам». Рассказал ему об Удмуртских охотниках, живущих и промышляющих в пойме Ижа, и про снятый госномер с ГАЗ-69. Он попросил выслать им госномер с сопроводительным письмом.
По истечении времени Соколов позвонил и сообщил, что госномер оказался поддельным… Но тем быстрее, при помощи милиции, они разыскали компанию охотников-гастролеров. Можно ждать «премиальные по борьбе с браконьерством».
В разные годы мне доводилось ездить в Агрызский район «по казенным надобностям» и редкий выезд был «нормальным» - без приключений!
0
на ловле.jpg 352,25К
64 Количество загрузок:
