Экскурсии в старый парк «Дружбы» имеют свои особенности. Очень много ходить здесь не нужно, так как птицы попадаются на глаза довольно часто и повсюду поют. За одну экскурсию иногда удается увидеть или услышать представителей 40-50 видов.

      Обилие птиц в парке объясняется разнообразием экологических условий, встречающихся на сравнительно ограниченной территории. Здесь произрастают разные породы деревьев, как лиственные, так и хвойные. Изобилие дупел дает возможность гнездиться птицам-дуплогнездникам. В парке хорошо представлен подрост, многочисленны кустарники, развит травяной и кустарничковый покров, сохраняется лесная подстилка. Тенистые заросли чередуются с открытыми лугами, почти всегда есть пруды, на побережьях которых птицы кормятся или находят материал для гнезд. В результате в парке имеют возмож­ность гнездиться как типичные лесные виды, так и птицы, гнездовая жизнь которых связана с кустарниковыми зарослями, лугами и водой.

      Наряду с птицами широколиственных лесов встречаются и представи­тели тайги. Плотность населения птиц намного выше, чем в естествен­ных лесах, и достигает 10-12 пар на гектар. Наиболее многочисленны здесь певчие птицы.

      Старинный парк «Дружбы» очаровывает и сам по себе. Он приобщает к истории и знакомит с шедеврами садово-парковой архитектуры. В нем представлены почти все лучшие певцы Европы - соловей, черный и пев­чий дрозды, иволга, зеленая пересмешка, садовая и болотная камы­шевки, многие славки, пеночки и вьюрки. Они здесь очень гармонично сочетаются с парковым ландшафтом, и их пение усиливает художест­венное восприятие всей обстановки.

      Естественно, что птицы парка требуют специальной охраны. Лю­буются птицами многие, но усилий, направленных на их защиту и при­влечение, прилагается мало. Птицам нужны условия для спокойного гнездования и питания. Наиболее ценные обитатели парка обычно кормятся и гнездятся на подросте, в кустах или на земле, среди травы и подстилки, предпочитая участки увлажненной почвы. Поэтому необ­ходимо, хотя бы в отдельных местах, поддерживать определенную сте­пень увлажненности почвы, сохранять лесную подстилку, а также соз­давать на участках скопления гнездящихся птиц «острова недоступно­сти», пребывание людей на которых было бы ограничено. В старый парк полезно совершить несколько экскурсий, так как разнообразие видового состава птиц нарастает в них постепенно, по мере продвижения весны.

Ранняя весна

     В разгар «весны света», в конце марта - начале апреля наиболее заметны в парке дятлы, синицы и поползень. Их лучше слушать и наблюдать именно в это время. Из дятлов в пригородном парке могут быть обнаружены почти все виды, распространенные в европейской части России: малый и большой пест­рые, белоспинный, седой и зеленый и даже представитель тайги — чер­ный дятел, или желна. Все виды настоящих дят­лов весной узнают и призывают друг друга с помощью так называе­мой барабанной трели, возникающей от частых ударов клюва о сухое дерево. Однако каждый ствол или сук имеет свое звучание. Поэтому видоопознавательными элементами барабанной дроби являются часто­та ударов клюва и общая продолжительность трели.

      Самая громкая и продолжительная трель у черного дятла. Она длится около 3 секунд. При этом отдельные удары, составляющие дробь, хорошо различимы. Они следуют один за другим со скоростью 16 раз в секунду. Вся дробь звучит как долгое раскатистое «ррррррррр...», затухающее в конце. Ориентируясь по ней, иногда уда­ется подойти к дятлу на довольно близкое расстояние и рассмотреть его в бинокль. Это черная, сравнительно крупная, с галку, птица со светлым глазом и мощным желтоватым клювом. На голове заметен красный цвет: у самцов - на темени, у самок - на затылке. Как и у других дятлов, самка тоже барабанит, но значительно реже, чем самец. Будучи вспугнутым, черный дятел на лету всегда подает харак­терный голос. Это либо песня - громкое клыкание «клы-клы-клы-клы...», издаваемое обычно весной, на гнездовом участке, причем как на лету, так и на дереве, либо прерывающаяся частая голосовая трель «прьпрь... прьпрьпрь... прьпрь...», по звучанию которой легко опреде­лить направление полета дятла. Она бывает слышна во все времена года, но чаще всего осенью и зимой. По всей видимости, это видовой призывный крик дятла. Он издается только на лету. В конце голосо­вой трели, стоит лишь немного подождать, обязательно раздастся про­тяжный заунывный крик «ткяя». Значит, дятел прекратил полет, сел на дерево и как бы зафиксировал голосом место своего нового пребы­вания. У гнезда, в момент волнения или когда самец выманивает сам­ку, он издает крик, напоминающий голос галки: «гьяк, гьяк, гьяк...»,- звук, которым обычно сопровождается у черных дятлов смена партне­ров на гнезде.

      Многочисленного повсюду большого пестрого дятла узнать нетруд­но как по внешнему виду, так и по его барабанной трели. Она всегда короткая, состоит из 10-12 ударов и длится менее секунды. В начале она звучит резко, к концу ослабевает. Отдельные удары не различимы и сливаются в общий треск. Этот дятел величиной с дрозда, окрашен пестро: спина черная, плечи белые, подхвостье и затылок красные. Самки в отличие от самцов не имеют красного цвета на голове. Похо­жий на него белоспинный дятел узнается по белой спине и черным плечам, а также по цвету темени, которое у самцов красное. У самок оно черное. Барабанная трель у этого дятла совершенно особая. Она не имеет резкого начала и конца и продолжается около двух секунд. Слагающие ее звуки - примерно 30 ударов - хорошо различимы, и вся трель производит впечатление музыкальной фразы. Пестро окрашенно­го малого пестрого дятла легко узнать по его крошечным размерам. Это самый маленький из наших дятлов, величиной немногим больше воробья. Он издает сравнительно короткую, очень часто повторяемую трель. Для своей «игры» малый пестрый дятел иногда использует горизонтальные ветви крупных деревьев. В этом случае он барабанит, дер­жа клюв вниз, чего другие виды дятлов не делают.

      Всех перечисленных выше дятлов относят к группе так называе­мых долбящих дятлов, добывающих себе корм преимущественно с по­мощью долбления. Барабанная трель у них стала главным средством общения в брачный период и возникла, по-видимому, на основе зву­ков, сопутствующих долблению в процессе кормодобывания. Песня как таковая у них отсутствует. Она сохрани­лась лишь у черного дятла и в какой-то степени у малого пестрого.

      Зеленый и седой дятлы значительно реже долбят стволы деревьев. Питаются они в основном муравьями. Это отразилось и на характере их весенних коммуникаций. Они используют голосовые средства свя­зи - песню, которая у всех видов малодолбящих дятлов выражена хорошо. Барабан­ная трель издается ими реже. Родственная же дятлам вертишейка не долбит стволов деревь­ев и весной только поет. Барабанная трель для нее вообще не характерна.

      Обычно у птиц близких видов бывают хорошо различимые песни. Поющие же виды дятлов кричат весной сходно. Их песня имеет однотипную структуру и представляет собой серию звуков, иногда очень похожих у разных видов. Зеленый дятел, например, весной кричит почти так же, как желна, и нетренированный слух может не различить их голоса. Сидя неподвижно на стволе или суку дерева, бли­же к его вершине, зеленый дятел долго и часто издает серию одинако­вых звуков «кюй-кюй-кюй-кюй-кюй...». Вся песня длится около 5 се­кунд, и за это время дятел успевает 20 раз воспроизвести свое «кюи». После короткого перерыва раздается вторая песня, затем третья и т. д. Распевшись, дятел может подпустить к себе довольно близко. Если его поймать в поле зрения бинокля, глазам представится необычайно кра­сивая птица в роскошном зелено-желтом оперении. Это самец. Он за­метно крупнее большого пестрого, и верх головы у него красный. От самки его можно отличить по усам, которые у него тоже красные, тогда как у самки черные. Весенний крик самки похож на голос самца, но звучит он реже. На лету зеленый дятел, как и черный, почти всегда издает очень громкий, временами прерывающийся, как пулеметная очередь, крик «гьюгьюгьюгьюгьюгью-гьюгью». Особенно часто он бывает слышен в конце июля - начале августа. Этот крик в сочетании с глу­боким волнообразным полетом позволяет безошибочно определить вид дятла.

      Седой дятел, который во многом похож на зеленого, но окрашен несколько тусклее, более подвижен и обычно долго не сидит на одном месте. Его весенняя песня отличается неравномерностью интервалов между издаваемыми звуками, которые к концу периода каждой песни постепенно понижаются. «Кю-кю-кю-кюкю-кюкю-кюкюкю-кю-кю» - вот так, примерно, прокричит седой дятел в одном месте, потом перелетит на другое, где снова пропоет несколько раз, и т. д. Он охотно подлетает на имитацию его же голоса и позволяет себя рассмотреть. Раскраска голо­вы - верный отличительный признак этого, тоже в общем зеленого, дятла: самец имеет небольшое красное пят­но у лба, самка же лишена красного цвета.

      Виды дятлов, с которыми мы по­знакомились, обитают и в лесах самых различных типов, но в парке они могут быть встречены все вместе. Точно так же и поползень. Он многочислен в широколиствен­ных лесах, но у северной границы своего ареала может быть встречен только в парках, где растут старые дубы и липы, в дуплах которых он гнездится. Если в парке живет хотя бы одна пара этих птиц, она обязательно заявит о себе громким голосом. Поползень вообще голо­сист, но ранней весной на фоне общей тишины он становится особенно заметным. Слушать песню поползня лучше всего в конце марта - ап­реле. В мае он уже, как правило, не поет. Обычно бойкий, поползень во время песни сидит неподвижно на вершине дерева, воспроизводя очень громкий растянутый свист, повторяющийся несколько раз под­ряд: «фюй-фюй-фюй-фюй-фюй-фюй». По-видимому, именно за мощный посвист в народе назвали поползня «ямщиком».

      В марте, когда все кругом бывает залито солнцем и идет весен­няя капель, в парке можно услышать перезвоны синиц. Это их внут­ривидовая перекличка, причем каждая птица исполняет видовую песню на свой манер. Особенно замечательны в этом отношении большие си­ницы, чаще всего попадающиеся на глаза в пригородном парке. Сре­ди птиц вообще трудно найти другой вид со столь изменчивой песней. Даже у одной и той же особи существует несколько вариантов, испол­няемых по очереди, хотя одному из вариантов всегда отдается пред­почтение. Несмотря на, казалось бы, примитивную песню, в целом большие синицы ранней весной поют удивительно мелодично. Много, конечно, зависит от ритма и тембра их голоса. Лучшие образцы песни высвистываются не спеша, с интервалами в полтора или даже два тона и звучат с хрипотцой. Чаще всего самцы большой синицы повто­ряют звонкий трехсложный напев «ци-цифю, ци-ци-фю, ци-ци-фю...», всегда понижая последний слог. Иногда тот же самый самец начинает пропускать первый или последний слог. Тогда получается двусложный напев, который звучит как «ци-фю, ци-фю, ци-фю...» или «ци-цй, ци-цй, ци-цй...». Изредка слышится односложная песня. Такой напев можно спутать с пением других видов синиц - московки или гаички, которые тоже попадаются в нашем парке.

      Негромкую песню лазоревки можно изобразить как «сии-сии-сйрррь» - два очень тонких поспешных свиста и затем коротенькая трель. На участках смешанных насаждений, где есть старые гнилые пни и стволы ольхи или осины, держатся пухляки. Весьма несложная песенка самцов этого вида состоит из монотонно повторяемых (6-7 раз) высоких свистовых звуков «йу-йу-йу-йу...», иногда повышающихся к концу песни. С помощью манка на рябчика можно довольно удачно сымитировать песню пухляка. Он всегда положительно реаги­рует на такой свист и подлетает совсем близко.

      На ранневесенних экскурсиях в парке обычно удается познако­миться также с песнями первых перелетных птиц. Особенно приятно бывает услышать интимный говорок и посвисты недавно появившего­ся скворца. Он сидит сгорбившись около скворечника или дупла и не­громко поет. Лишь временами скворец издает звуки, слышимые с да­лекого расстояния. Обычно это бывает высокий, растянутый, понижа­ющийся в конце свист «йиуу». Затем опять идет щебетание, сопровож­дающееся вздрагиванием тела.

      Скворца надо слушать долго и внимательно, чтобы ощутить всю прелесть его весенней песни. Она замечательна тем, что среди разно­образных бульканий и щебетаний время от времени раздаются, при чем совершенно отчетливо, голоса разных видов птиц, а также другие знакомые звуки. Многим хорошо известно, что самцы скворцов - боль­шие мастера голосовой имитации. Тем не менее, каждый раз поражаешься этой способности и силе звуковой памяти скворцов. Однажды усвоив звук, скворец может воспроизводить его всю жизнь! Иногда скопированный скворцом звук бывает настолько точен, что даже опыт­ный человек приходит в замешательство. Действительно, в конце мар­та - начале апреля вдруг отчетливо слышишь песню чечевицы или иволги. Неужели, думаешь, уже прилетели, их ведь надо ожидать не раньше как через 1,5 месяца? Спешишь на голос - и обнару­живаешь скворца! В парке «Дружбы» местный напев дрозда-белобровика можно ус­лышать за две недели до приле­та первых белобровиков. Это скворцы напевают его. Усвоить мотив они могли только прош­лой весной. Они держат его в памяти почти целый год и каж­дую весну высвистывают его раньше, чем прилетают дрозды. Весьма удачно скворцы имити­руют песню пеночки-веснички, трескотню дроздов, крик дятла, свист погоныша и т. д. На экс­курсиях полезно составить пере­чень звуков, которые копируют скворцы. Он может оказаться очень интересным.

      Подражательные возмож­ности скворцов буквально не ограничены. Если мо­лодого скворца воспитать в неволе в изоляции от других птиц, то пес­ня его будет в основном состоять из комнатных звуков, в том числе и из фраз человеческой речи.

      Ранней весной в парке иногда поют также кочующие в это вре­мя пищухи, снегири, обыкновенные овсянки, иногда корольки. Обратим внимание на пищух и снегирей.

      Весной в период пролета пищух бывает здесь довольно много. Их незатейливая и негромкая песня доносится из разных мест. Повсюду видны сами птицы, прыжками шныряющие по стволам и ветвям де­ревьев. По песне пищуху иногда сравнивают с зябликом. Однако го­лос у пищухи намного выше и слабее, да и вся песня у нее очень неопределенная, чего нельзя сказать о зяблике.

      У снегиря песня еще менее определенная и не несет демонстратив­ной функции. Она исполняется тихо, но звучит, несмотря на скрипу­чий голос, довольно мелодично и нежно. Иногда в ней можно уловить даже несложный музыкальный мотив с правильными интервалами. Это чаще всего бывает, когда обогретый ранневесенним солнцем снегирь распоется. В марте стайки снегирей останавливаются в парке и садах, чтобы покормиться семенами ясеня и сирени. Они иногда подолгу сидят в кроне дерева на солнце, тихо свистят и поскрипывают. Поют при этом и самцы, и самки. Посвистывание снегиря, как документаль­но удалось показать В. В. Ястребцову, привлекло в свое время вни­мание Н. А. Римского-Корсакова, который положил его в основу мо­тива речитатива Весны из оперы «Снегурочка». Вот нотная запись песни снегиря.

      Несколько слов скажем о совах. Наиболее характерна для парка серая неясыть. Период ее токования приходится на конец февраля - март. В это время у сов образуются пары и они кричат часто и гром­ко. Вибрирующий низкий голос серой неясыти, похожий на отдален­ный гудок паровоза «уууу-у-гугугу», раздается в темноте и в предрас­светные часы. Другой вид совы, часто поселяющиеся в парке - ушастая сова. В годы обилия мышевидных грызунов она бывает даже многочисленной. Брачный период у нее бо­лее поздний, чем у других сов. Это объясняется тем, что на зиму она откочевывает южнее и возвращается на места размножения лишь в конце марта. С этого времени ушастая сова и начинает кричать, издавая монотонный, повторяющийся через несколько секунд, жалоб­ный низкий свист «уу, уу, уу...».

      Для проведения наблюдений за совами ранней весной нужен спе­циальный выезд, желательно с магнитофоном, чтобы записать и уве­ковечить голоса сов, пока они не стали совсем редкими.

Начало лета

     Для орнитологических экскурсий старый парк хорош во все вре­мена года. Однако особенно он привлекателен в начале лета, когда зацветает сирень, вырастают травы и листва на деревьях разворачи­вается в полную силу. В эту пору, когда весна незаметно переходит в лето, можно встретить практически всех птиц, характерных для пар­ков. У некоторых птиц, например у скворца, всех видов дроздов, воро­ны и сов, птенцы уже оставляют гнезда. Это лишь расширяет возмож­ности наблюдений.

      Если погожим ранним утром посетить старый парк, общий хор птиц буквально оглушает. Голоса отдельных видов сливаются в сплош­ной щебет и разобраться в них здесь значительно труднее, чем, напри­мер, в еловом лесу или на лугу. В этом случае надо стремиться не распылять своего внимания, а вычленять из хора наиболее часто повторяющиеся звуки и затем уже, подойдя ближе, стараться опреде­лить, кто их издает.

      Почти в любом парке средней полосы России можно услышать песню дрозда-белобровика. Она состоит как бы из двух частей: сви­стового напева и скрипения. Свистовая часть - демонстративная и раз­носится очень далеко. Она представляет собой серию сбегающих сви­стов, и их-то обычно и слышишь в первую очередь при входе в парк. Они всегда выделяются из общего хора. Дрозды поют, как бы пере­кликаясь друг с другом: пропоет один дрозд, ему ответит точно так же второй, затем третий и т. д.

      В парке плотность населения белобровиков бывает обычно вы­ше, чем в окрестных лесах. В результате белобровики живут здесь в постоянном звуковом контакте. Подражая в пении друг другу, они в течение 2-3 недель после прилета вырабатывают свой, местный на­пев, который, как правило, отличается от песен белобровиков, живу­щих в других районах. Различия иногда бывают настолько сильными, что даже опытный орнитолог, услышав какой-либо новый для него на­пев, первоначально думает, что имеет дело с птицей, до сих пор ему не известной. В этом отношении дрозд-белобровик представляет иск­лючительный пример. У других видов птиц песня хотя и варьирует, но не так сильно, чтобы нельзя было узнать вид птицы по голосу. Таким образом, дрозд-белобровик - наиболее показательный объект для ознакомления с широко распространенным среди певчих птиц явлением локальной изменчивости видовой песни.

      Второй вид дрозда, который обращает на себя внимание при пер­вом же посещении парка, это дрозд-рябинник. Он всегда выдает свое присутствие громким резким трещанием «трр-трр-тртрр...»  и повизгиванием. Это выражение беспокойства. В начале июня у многих рябин­ников птенцы уже оставляют гнезда. Первые дни после вылета они проводят на земле среди травы. Появление людей около птенцов всег­да вызывает у родителей сильное беспокойство. Когда опасность ми­нует и они успокоятся, можно услышать двойной резкий крик птенцов «кри-кри», доносящийся из травы. Это призывный сигнал птенцов. Им они оповещают взрослых птиц о своем местонахождении.

      Рябинники гнездятся обычно небольшими колониями, и поэтому почти всегда встречается по нескольку птиц в одном месте. Они хоро­шо заметны, так как постоянно перелетают с одного дерева на другое. На полете бросаются в глаза белые подкрылья и двуцветная, коричне­вая с серым, спина. Низ тела в крупных пестринах. Когда рябинник сидит на ветке, то он постоянно приседает, приспуская крылья и вскидывая довольно длинным хвостом. Размером он немногим больше скворца. Дрозда-рябинника нельзя назвать хорошо поющей птицей. Настоящей свистовой песни у него нет. Весной, в мае - начале июня во время строительства гнезд и насиживания кладок, самцы издают скрипучую песню, причем всегда при подлете к вершине дерева.

      Живут в парке и другие виды дроздов - певчий и деряба. Черный дрозд здесь впол­не обычен и радует слух своей сильной, удивительно красивой песенкой. Она далеко разносится, и когда на каком-либо участке парка поет несколько самцов, они своими голосами забивают всех других птиц. Песня черного дрозда - сочный, низкий, мелодичный свист, ис­полняемый в минорных тонах. Иногда в высвистах черного дрозда можно уловить музыкальные фразы. Одну из них можно представить нотами.

      Когда черный дрозд поет, то он обычно не сидит на одном месте. Пропев несколько песен на каком-то дереве, он перелетает на другое, затем на третье и т. д. Иногда птица поет на вершине елки. Чаще все­го, однако, черный дрозд скрывается среди листвы, и увидеть его не всегда удается. Внешность его достаточно эффектна. Самец весь чер­ный, как смоль, только клюв и ободок вокруг глаз оранжевые. Самка
буроватая с желтым клювом. Будучи внезапно вспугнутым, черный дрозд, взлетая, издает высокий и звонкий крик испуга или беспокой­ства «ихихихихихихи», имеющий истерический оттенок. Легкое беспо­койство выражается низким звуком «кок-кок-кок», или «понь-понь-понь».

      Помимо дроздов в парке обычно бывают достаточно полно пред­ставлены различные виды вьюрковых птиц, и среди них самый много­численный - зяблик, встречающийся повсюду, где растут крупные де­ревья. В парке зяблики привыкают к виду людей и часто подпуска­ют к себе очень близко. Иногда они ходят по дорожкам, собирая опавшие семена деревьев буквально под ногами. Здесь их можно хорошо рассмотреть и даже сфотографировать. Бросаются в глаза белые по­лосы на крыльях. Самцы чрезвычайно эффектны: розовато-бурая грудь, черный лоб, голубоватая голова и такой же клюв, который из­меняет окраску после окончания гнездового периода.

      Другой представитель семейства вьюрковых - чечевица. Свое на­звание она получила за песню, исполняемую высоким свистом и зву­чащую как «чечевйчичью» или «вить-витювйдел». Иногда удается отыскать и самого певца. Самец, каждый раз старательно высвистывая песню, вытягивается и запрокидывает голову. Си­дит он обычно в это время на ветке дерева. Однако среди чечевиц часто приходится наблюдать поющими и бурых птиц, одетых в скром­ный наряд, похожих на самок. Это самцы-первогодки. У чечевиц, так же как и у самцов других вьюрковых: клеста и щура,- красное опе­рение появляется только к концу второго, иногда третьего года жизни. Во второй половине мая - начале июня можно увидеть такую карти­ну: яркий самец чечевицы в промежутках между песнями отрывает цветок яблони или сирени и, как бы позируя, долго держит его в клю­ве, выедая сочные части завязи.

      Из вьюрковых птиц в парке гнездятся, кроме того, зеленушка, щегол, чиж, коноплянка и даже снегирь. Встречаются также почти все европейские виды пеночек, славок и мухоловок. Повсеместно распро­странена пересмешка. Обыкновенны соловей, иволга, горихвостка, за­рянка и крапивник. По ночам поют садовая и болотная камышевки. Гнездятся сорокопут-жулан, лесная завирушка, вертишейка. Почти всегда кукует кукушка и воркуют дикие голуби - клинтух и вяхирь. На окраинах находим лесного конька, обыкновенную овсянку, лугово­го чекана и желтую трясогузку. В различных постройках и сооруже­ниях гнездятся каменка, белая трясогузка и воробьи. На стенах зда­ний и под их крышами устраивают свои гнезда городская ласточка и стриж, а по берегам прудов и ручьев поют камышевка-барсучок, реч­ной сверчок, гнездятся кряква и иногда лысуха и камышница. Из хищ­ников могут быть встречены пустельга, чеглок и ястреб-тетеревятник.

      Сейчас же обратим внимание на одну из маленьких птиц нашей фауны - пеночку-весничку. Она очень похожа на другой вид на­ших пеночек - на теньковку. В природе во время осенних миграций их различают в основном по цвету ног: у веснички они светлые, желтоватые, у теньковки - темные. Однако весной их поведение и голос настолько не сходны, что не требуется даже бинок­ля, чтобы определить вид. Весничка, пожалуй, чаще других птиц попа­дается на глаза на весенних экскурсиях. В парке ее голос слышится повсюду и почти так же часто, как и пение зяблика. Песня веснички трудно поддается описанию, но запоминается хорошо. Тоненьким го­лоском и как бы скороговоркой пеночка нежно высвистывает «твитви-тви-тютютю-вйувиви-фьюфью». Эти звуки постепенно понижаются и к концу трели ослабевают. Вся песня длится 3-4 секунды. Поющая птица редко сидит на одном месте. Она все время передвигается ко­роткими прыжками в кронах невысоких деревьев. При этом она постоянно подергивает крыльями. Теньковка же почти всегда поет на вершине крупного дерева, подолгу не меняя позиции. Помимо парка весничка обычна на лесных опуш­ках, на зарастающих вырубках, в молодых лесах.

      В наиболее глухих местах пар­ка, где преобладают темнохвойные породы деревьев, часто поселяется снегирь. Он обычнее для лесов та­ежного типа, однако парк тоже привлекает его обилием корма и удобными местами гнездования. Питается снегирь весной и ранним летом всевозможными цветами и незрелыми семенами, а гнезда прячет в еловом подросте. В пар­ке снегиря легче заметить, чем в лесу, хотя и здесь встреча с ним всегда случайна. Держится он в пору размножения чрезвычайно скрытно. Ярко-красная окраска самцов ни в коей мере не мешает  им оставаться незаметными.

      Вернее всего увидеть снегиря, отыскав его гнездо. Оно обычно располагается   невысоко, в густом  сплетении ветвей небольших ело­чек. Осматривая такие места, иногда можно натолкнуться на гнездо. Се­рая с черной шапочкой, толстоклювая птица - самочка снегиря сидит на гнезде настолько плотно, что ее удается разглядеть с близкого рас­стояния. Некоторые птицы даже позволяют трогать себя руками. Изве­стен и такой случай. Когда самку снегиря фотографировали, то для более выгодной позиции ее поворачивали в гнезде так, как хотел того фотограф. И самка не улетала, а продолжала обогревать кладку, толь­ко рот от страха открывала. Такая удивительная доверчивость харак­терна для целого ряда мелких лесных птиц, во всяком случае для неко­торых особей. Причины подобного поведения не вполне ясны. По-види­мому, оно сродни явлению каталепсии - замиранию от страха, что, правда, более характерно для птенцов, а не для взрослых птиц. У гнез­да можно увидеть и самца, прилетевшего кормить самку. Свое присут­ствие он прежде всего выдает голосом. Его короткий басистый свист «фю-фю» означает тревогу за гнездо. Волнуясь, он начинает переле­тать с одного дерева на другое и сразу же становится заметным.

      Из мухоловок, встречающихся в парке, самая яркая - мухолов­ка-пеструшка. Она обладает звонкой, далеко разносящейся песней и бросающейся в глаза окраской оперения. Особенно эффектны самцы. Они поменьше воробья, черные, с ярко-белой нижней стороной тела и белыми пятнами на лбу и крыльях. Сравнивая разных самцов, мож­но, однако, заметить, что не все они одинаковые. Есть среди них се­рые, похожие на самок, есть потемнее и есть совсем черные. Уста­новлено, что различие в окраске в какой-то мере зависит от возраста, но и в окончательном наряде самцы могут отличаться по окраске. Вообще же мухоловку-пеструшку увидеть нетрудно.       

      Держится она открыто и часто поет возле скворечников. Передать ее песню можно слогами «цйтру-цйтру-трй-крутй-крутй-трй...», воспроизводимыми в раз­личной последовательности. Окончание песни неопределенное и варьи­рует у разных птиц. Иногда в конце слышится обрывок напева, пере­нятый у какой-либо другой птицы. Характер питания этой мухоловки не вполне соответствует ее названию. Дело в том, что мухоловкой ее мы можем называть с меньшим основанием, чем, например, пеночку-весничку, лесного конька или пересмешку, которые ловят мух значи­тельно чаще. Главный корм этого вида составляют гусеницы, бабочки и пауки. Их она собирает на деревьях и даже на земле.
Другой вид мухоловки, чрезвычайно характерный для парка,- серая мухоловка. Она очень широко распространена и гнездится в са­мых разных биотопах - в хвойных и лиственных лесах, в садах, а так­же в деревнях и даже в крупных городах. Однако знакомиться с ней лучше в парке, где она более заметна. Настоящей песни у этой пти­цы нет, хотя ее учащенное циканье имеет для мухоловки то же значе­ние, что и песня для других птиц. Интереснее всего серая мухоловка своим способом охоты. Она обычно сидит на сухой ветке дерева, затем внезапно слетает, некоторое время трепещет на одном месте, как бы «танцует» в воздухе, ловит пролетающих насекомых и снова садится, часто на ту же ветку. Иногда даже удается услышать, как она щелкает клювом, пытаясь поймать муху. После того как мухоловка сядет, она обязательно несколько раз вскинет крыльями и снова их сложит. По этой повадке легче всего узнать вид. Серая мухоловка - неболь­шая, с воробья птица, окрашенная в серые тона, с заметными про­дольными пестринами на нижней стороне тела. Стройная, удлиненная, клюв тонкий, посадка вертикальная.

      В парке, где хорошо выражены подрост и подлесок и име­ются куртины кустарников, обязательно присутствуют славки. Они живут в нижних этажах леса или на опушках, гнездятся и поют в ку­старниках или на невысоких деревьях. В парках европейской части России можно встретить пять видов: садовую и славку-черноголовку, славку-завирушку, серую и ястребиную славок. Из них наиболее обыч­ны здесь два первых вида. Они предпочитают подлесок среди зрелого древостоя. Различать славок в природе по их голосу и внешнему облику нелегко. Нужна тренировка, чтобы усвоить их весеннюю песню и различные сигналы, вообще трудные для запоминания.

      Легче других распознается славка-черноголовка. Узнать ее можно по окраске головы: самцы имеют черную шапочку, самки - светло-ко­ричневую. Однако держится черноголовка, как и большинство других славок, в густых зарослях и редко попадается на глаза. При опреде­лении вида чаще приходится руководствоваться песней. У славки-черноголовки она очень звучная, слышна далеко и представляет собой звонкое щебетание, заканчивающееся всегда быстрыми высокими му­зыкальными строфами почти дроздового типа. Тускло окрашенная са­довая славка имеет более низкий голос и издает более ровный и про­должительный свистовой перебор. Общее впечатление от ее песни - красивое звонкое журчание. Сроки пения садовой славки растянуты очень сильно. Это одна из немногих птиц, песню которой можно услы­шать в конце июля, иногда даже в начале августа.

      Славка-завируш­ка - самая мелкая из славок. Ее можно отличить по сероватой голо­ве, светлому низу и белому горлышку. Поет она сравнительно редко и совершенно не похоже на всех других славок. Ее неясное щебетание всегда заканчивается звонкой однотонной сухой трелью, состоящей из очень быстро повторяемых слогов «тиктиктиктиктиктик». По этой тре­ли и узнаешь завирушку...